Правописание слова капюшон: как правильно, откуда ошибки, разбор и примеры

Предмет разбора в настоящей статье – калька (точное воспроизведение на ином языке) французского «capuchon». Весельчаки-галлы иногда посмеиваются над своим языком – мы, дескать, нарочно придумали его таким, чтобы в нём ничего не произносилось так, как пишется. Но, как известно, правил без исключений не бывает. Данное слово как раз и входит в число исключений во французской фонетике.

Международный фонетический алфавит (МФА) даёт следующее правило прочтения слова «capuchon»: [kəpʲʊˈʂon]. Знающие обозначения МФА сразу увидят, что читается оно наилегчайшим образом, без призвуков и модуляций: «капюшон». Труднее всего из языка в язык переносится произношение гласных звуков. Латинские гласные в нашем случае точно соответствуют кириллическим: a (лат.) –> а (кир.); u (лат.) –> ю (кир.); o (лат.) –> о (кир.). Для проверки проговорите слова аналогичной степени сложности, например: «шорох», «шоппинг», «шоколад», «корнишон», «крюшон», «шоры» – произнося «капюшон», «о» нужно выговаривать точно так же: чётко, как «кругленькое».

Согласно общим лингвистическим правилам, заимствованные из иностранных языков слова пишутся: а) согласно общепринятой местной языковой практике; б) или же так, как произносятся в оригинале, с учетом выразительных возможностей языка-восприёмника. Приоритет отдается традиции: «немцы», но не «дойчи», и обратно, «Moscow» но не «Moskva».

Для «капюшон» точного русского аналога нет. Архаичные синонимы «куколь» и «нахлобучка» давно уж вытеснены простым, как «мама», оригиналом. Поэтому единственно правильное написание в нашем случае – «капюшон». Написать «капюшён» (неверно!) еще способен очень уж безграмотный немец, скандинав или носитель языка финно-угорской группы (финны, прибалты, венгры, некоторые народы европейской части российского Севера), но писать «капишен» (неправильно!) можно разве что из неосознанного стремления к безудержному оригинальничанью. Которое француз вряд ли поймёт.

А может, всё-таки…

…«куколь»? Тоже ведь не сложно ни выговаривать, и писать?

Нет. В данном случае заимствование более чем оправдано, так как устраняет неясность значения слов. Куколь ныне – народное название ряда грибковых заболеваний зерновых злаков, употребляется и в специальных публикациях. Хотя для одеяний церковнослужителей «куколь» – вполне употребимое слово.

Аналогичная ситуация со словом «каторга». По-турецки галера (в русской транскрипции) кадырга. В допетровской России каторгами называли большие гребные суда. Но рабский труд на них не использовался, а условия работы гребцов были по тем временам вполне сносными. Поэтому в русском прижилось венецианское «галера», а каторжными стали называть непосильные принудительные работы. Что же касается заимствования слов из языка в язык, то это совершенно нормальное дело с тех самых пор, как наши пращуры научились говорить. Грамматическая основа и добрая доля словарного запаса романо-германских языков заимствованы из латыни.

Подробный мастер-класс вязания капюшона крючком рассмотрим на примере женского капора. Начнем с простой модели, вязание которой осилит начинающий мастер.

Капор как самостоятельное изделие

Чтобы выполнить женский капор, нам понадобится:

1. Крючок и пряжа. Номер инструмента выбирают в соответствии с толщиной нити.
2. Выбрать узор. Плотную модель лучше связать столбиками, а для капора-отделки подбирают ажурный рисунок.
3. Снять мерки. Для вязаного капюшона записывают его глубину и высоту. Взрослый и детский капюшон вяжут с измерением одинаковых величин. Глубиной называют расстояние от кончика носа до середины головы выше затылка. Высоту измеряют от основания шеи до темени.

Набирают цепочку из воздушных петель длиной 50-60 см. Продолжают вязание столбиками без накида до высоты 25 см (30-35 рядов в зависимости от толщины пряжи).

Полученный прямоугольник складывают пополам и соединяют крючком.

Отдельно вяжут цепочку длиной 5-6 см и соединяют ею концы прямоугольного полотна.

Обвязывают нижнюю часть капюшона одновременно с цепочкой из воздушных петель столбиками без накида. Высота обвязки не более 7 см. Каждый новый ряд начинают с подъема из 2-х возд. петель.

Это схема-основа для выполнения капюшона в виде отдельного элемента. Чтобы связать его вместе с изделием, потребуется иная технология.

Мастер-класс по вязанию от горловины

Для примера возьмем вариант оформления жакета для ребенка. Если мальчик старшего возраста, то цвет выбирают в спокойных тонах, а малышу берут нитки по ярче.

Считаем количество петель, из которых состоит горловина изделия.

Для выполнения капюшона есть два способа – набрать начальный ряд из петель горловины или связать цепочку из воздушных петель в таком же количестве. Для комфортного облегания выполним отворот. Это потребует прибавлений по краям ряда и в середине. Чтобы точно определить середину ряда, сложите изделие пополам. Достаточно делать прибавления через ряд. Так продолжают до значения высоты головного убора, согласно мерке.

Теперь полотно делят визуально пополам, и вяжут половинки отдельно друг от друга. Важно не сделать острый угол на затылке. Избежать этого можно закрывая по одной петельке со стороны разделения. Достаточно по 1 петле в ряду.

Если капюшон вяжется узором, то необходимо правильно разделить мотив. Когда придется сшивать части, должна получиться целая картинка.

Длина частей равна глубине головного убора.

Закрываем петли последнего ряда, складываем изделие пополам и сшиваем.

На этом небольшой урок по вязанию капюшона от горловины закончен.

Костюм донской казачки: особенности

Повседневный наряд казачки составляла рубашка, юбка и кофта. На праздники женщины надевали кружевную юбку и кирасу (короткую кофту). Дамы обязательно надевали фартук. Если в гардеробе была красная одежда, то она автоматически становилась лучшей.

Составляющие элементы костюма казачки:

• длинная рубаха – главная составляющая гардероба;
• на праздники надевали кубелек – платье с V-образным вырезом и красивой вышивкой;
• замужние дамы сукман – своеобразный сарафан с короткими рукавами;
• верхний праздничный наряд – кохта;
• повседневно женщины носили сарафан поверх рубашки;
• чтобы не запачкаться, использовали белый передник, который традиционно назывался «запон»;
• шарованы для казачок могли быть как широкими, так и узкими;
• зимой дамы защищались от холодов жупейкой;
• спидница представляла собой нижнюю юбку, которую украшали символическими узорами;
• в холода надевали юбку-плахту;
• на шапку надевали капюшон (башлык), в котором женщины могли даже детей носить.

Важно! Наиболее прочные наряды делали для невест. Чем старше становились женщины, тем темнее использовались материи для пошива одежды.

ЛитЛайф

Помогите нам сделать Литлайф лучше

Центрами коврового производства были Тарки, Кумторкала, Эндирей, Нижнее Казанище, Верхнее Казанище, Каякент. Войлочное производство особенно большое развитие получило у северных кумыков.

Из ковровых изделий кумыков особенно славятся безворсовые односторонние ковры, известные под названием сумакъ. Орнамент ковров в основном геометрический, отличается оригинальностью рисунка и расцветки. Северные кумыки изготовляют, кроме того, войлочные паласы, украшенные геометрическим и растительным орнаментом.

Наряду с гладкими коврами, изготовлялись полосатые, так называемые каякентские паласы. Их вырабатывали и сейчас изготавливают главным образом в сел. Каякент. Так же, как и думы, они двусторонние, плотные и покрыты орнаментом. По мнению специалистов, каякентские ковры-паласы прежде признавались подлинными шедеврами коврового искусства.

Наиболее типичным для кумыкского ковроделия можно считать своеобразный войлочный ковёр – арбабаш с врезным узором. Арбабаши были 1,5–2 метра шириной и от 2 до 5 метров длиной. Они делались обычно из двух войлоков одинакового размера, предварительно окрашенных в разные цвета. Для хуржун, къап и дорба использовалась такая же шерстяная пряжа, что и на ковры.

Произрастающие на Кумыкской равнине и в предгорьях деревья ореха и абрикоса шли на изготовление предметов домашней утвари: корыта, предназначенные для того, чтобы месить тесто, – кершен, чара, подносы – теп-си, вёдра – челек, бочки – черме, ложки – къашыкъ, ступки – аякъ; предметы обстановки: небольшие стулья и табуретки на четырёх ножках, нары – тахтемек, занимавшие почти треть комнаты.

Большое применение в хозяйстве имели плетёные амбары для хранения зерна и муки – бежен, большие корзины без дна, которые ставились на арбу для перевозки початков кукурузы и мякины – чалы, корзины небольшого размера с плетёным дном – четен.

Обработка металлов. Оружейное производство

Ещё в стародавние времена кумыки умели добывать железную руду и получать из неё железо. Для нужд сельского хозяйства кузнецы изготовляли серпы – оракъ, косы – чалгьы, топоры – банта, лемехи – сабан темир, подковы – нал, ножи – бичакъ, лопаты с узким концом – бел, позднее – обручи на колёса арб.

Сталекузнечная мастерская кумыка была оборудована почти так же, как аналогичная мастерская кубачинца или амузгинца. Оружейное производство у кумыков имело свои центры, в то время как сталекузнечные мастерские были почти в каждом селении. Центрами оружейного дела в пределах Кумыкии были Верхнее Казанище, Тарки, Эндирей. «Андреева деревня ныне мирный аул, славящийся выделкою азиатского оружия», – писал П. Хицунов об Эндирее в газете «Кавказ» (1846, № 16).

Мужская и женская одежда

Лёгкой нательной мужской одеждой кумыков были длинная рубаха – гёйлек и штаны – иштан. Их шили из простых хлопчатобумажных тканей. Поверх рубахи – бешмет – къаптал. Бешмет шили из тёмной материи – хлопчатобумажной, шерстяной или шёлковой. Постепенно бешмет заменила кавказская рубаха с застёжкой спереди и стоячим воротником. На бешмет или рубаху надевалась черкеска – чопкен, которую шили из полусуконных материй. Зимой поверх бешмета или черкески надевалась овчинная шуба—тон. Отправляясь в путь в непогоду, кумыки, как и многие другие народы Кавказа, поверх шапки надевали плотный матерчатый башлык – башлыкъ, остроконечный капюшон с длинными полосами-лопастями с двух сторон для завязывания у шеи. Головным убором кумыков была овчинная шапка– папаха.

Обувь: сафьяновые лёгкие сапоги, чарыки, башмаки на толстой подошве. Мальчики, начиная с пяти – семи лет, носили такую же одежду, за исключением бурки и башлыка. В холодное время года мальчики надевали тошлук – вид телогрейки или куртки без рукавов из шёлка или шерсти.

Женская одежда кумычек была более разнообразна. Нательная одежда: ич гёлек и бюрюшме гёлек – длинные рубахи; поясная одежда – шаровары или широкие штаны. Верхнее платье нескольких видов: распашное платье, арсар, нераспашное платье, полша, нарядное платье типа арсара, къабалай.

На голове кумычки носили повязку чуткъу. Поверх неё – шёлковый, шерстяной, тюлевый или ситцевый платок – явлукъ.

Обувью женщины были шерстяные носки жораб домашней вязки и сафьяновые чувяки – мачийлер. Поверх чувяк женщины зимой и в непогоду, выходя на улицу, надевали кожаные галоши калушлар или башмаки – башмакълар. Девочки с пяти – семи лет носили такую же одежду, что и молодые женщины. В отличие от женщин, которые любили строгие тона, им шили одежду более ярких расцветок и покупали пёстрые платки. Чуткъу девочки могли не надевать до 10–11 лет.

Косметические средства: белила – оба и румяна – энгилик. Особенно любили подводить глаза, брови и ресницы сурьмой – сюрме, которой лечили и болезни глаз. Многие женщины, особенно старшего возраста, красили волосы хной. Это делалось как для красоты, так и для укрепления корней волос. Считалось, что хна помогает и от головной боли.

Издавна кумыки строили семейную жизнь на основе Корана и шариата. Религия обязывает человека быть культурным по отношению к своим близким и соседям, к людям другой национальности. Человек, который молится, не должен говорить плохие слова, плохо себя вести дома и на людях, пить спиртные напитки, пробовать наркотики и курить. Должен быть чистоплотным, хорошо учиться, заниматься спортом, уважать и помогать старшим, не обижать младших и домашних животных, не ломать деревья.

Семья всегда высоко ценилась и ценится кумыками, а вступление в брак было необходимостью.

Семья – основа любого тухума (рода) и гарантия обеспеченной старости. Среди кумыков, как и среди других народов, исповедующих ислам, вступление в брак считалось священной обязанностью мусульманина: «Лицо, сочетавшееся браком, имеет перед Богом более заслуги, чем самый набожный мусульманин, оставшийся холостяком».

Свободное общение молодёжи у кумыков было несколько стеснено нормами адатов. Но, несмотря на это, юноши и девушки всегда находили возможность встретиться – в пору уборки урожая или сенокоса, во время выделки шкур, у родника, куда девушки ходили за водой. У родника часто происходил своего рода смотр невест молодыми людьми. Самые нарядные платья девушки надевали, когда шли за водой. Утром и вечером это был своеобразный парад принаряженных девушек. Молодые люди могли переброситься с ними тут несколькими словами, обменяться взглядами. Более смелые юноши могли попросить у девушки напиться.

Встает охрана

Тому, кто хочет пропитаться казачьим духом, можно посоветовать отправиться в Ставрополь и найти Ставропольскую духовную семинарию, или епархиальное управление, а еще лучше — Казанский кафедральный собор. Там вы без труда увидите казаков в парадной форме — черкеска, папаха, шаровары, капюшон-башлык, кинжал и т. д. Это не дань старине, это самые настоящие казаки несут службу. Служба — охрана Ставропольской и Невинномысской епархии и лично епископа Кирилла.

Подъесаул Вадим — начальник охраны — крепкий широкоплечий казак. Мы говорим о его работе, и, как положено военному, интервью он дает тяжелым официальным языком:

— Существуют отдельные элементы, которые могут представлять опасность для храмов епархии и лично для епископа Ставропольского и Невинномысского Кирилла. Во-первых, террористы, выходцы из соседних кавказских республик. Во-вторых, местные сектантские группировки. Нам известно, что есть силы, которые настроены по отношению к нашей Церкви агрессивно. Возможны провокации.

Я слушаю Вадима и вспоминаю свои московские дискуссии: идут ли сейчас гонения на Церковь, не идут… — и даже собираюсь Вадиму возразить: «Вы действительно считаете, что Церковь сегодня переживает нелегкие времена? А откуда тогда столько открытых храмов, такие потоки верующих…» Но вдруг до меня доходит, что это как раз здесь — в городе Невыномысске Ставропольского края — неизвестный изрезал ножом православный крест в одной из церквей, и этот крест привезли в Москву на молебен перед поруганными святынями двадцать второго апреля. И здесь же недалеко город Буденновск, где до сих очень хорошо помнят захват больницы боевиками Шамиля Басаева в 1995 году, и город Беслан, где 1 сентября 2004 террористы захватили школу… И я понимаю, что казак, который сидит передо мной, вне моих умных «размышлизмов», идут ли на самом деле гонения на Церковь.

— Я профессионал, — говорит Вадим. — И для меня есть две главные категории: «опасно» или «безопасно». Это не значит, что всем надо бояться. Речь не об этом. Это значит, что мы, казачьи войска, здесь на своем месте. В Ставрополе необходимость работы личной охраны никого не удивляет. Соседство с кавказскими республиками и угроза терроризма создает особые требования к безопасности. Владыке Кириллу охрана нужно именно поэтому, а не для того, чтобы демонстрировать силу.

Но стоит Вадиму заговорить о своей вере — вдруг тяжелый официальный тон куда-то исчезает, а командный голос смягчается:

— Понимаете, я же защищаю веру и Церковь — для меня это честь. А что еще защищать, если не святыни? У казаков ведь так было всегда. Я казак, и я должен служить. Я готов вступиться за свой приход, за своего священника, за своего владыку. Это нормально. Понимаете? Нормально…

Я переношусь мыслями в маленький районный центр Зеленокумск, где я не видел ни одного казака в папахе и черкеске, где по-прежнему нет казачьей спортивной школы, где всего четыре лошади… И понимаю, что казаки там — те же самые. Они настоящие.